ЯНТАРНАЯ ИЗНАНКА
#ЯД #здравоохранение #откровения
Ребята, текст длинный, но для тех, кто обеспокоен уровнем калининградской медицины, рекомендуется к прочтению обязательно. Нашли мы его на Медицинская Россия и в очередной раз охренели...
Врач Калининградской областной клинической больницы анонимно рассказал радио «Русский край» о плачевном состоянии регионального здравоохранения: сломанном оборудовании, отсутствии медикаментов, нехватке докторов и замалчивании проблем.
"У нас есть пятиминутки общие. И на каждой из них каким-нибудь заведующим отделения докладывается, что что-то сломалось в очередной раз. Причем медицинское оборудование ломается, но не чинится. Сломано — и пусть.
Недавно сломался последний литотриптер часть медицинского оборудования, которое использует звуковые волны на пациенте, чтобы разбить камни в почках – прим.ред, у нейрохирургов сломался электротрепан медицинский инструмент для создания трепанационных отверстий в костях, как правило черепа, в негодность пришел гистероскоп гинекологический инструмент, с помощью которого выполняется эндоскопическая диагностика внутриматочных патологий и предпринимаются необходимые терапевтические меры, постоянно ломается КТ.
У нас есть МРТ и есть устный приказ: назначать обследование только больным стационара. Очередь – кошмарная Больные вне стационара не могут рассчитывать на это обследование, хотя, по идее, должно быть наоборот — они ведь платят налоги. Но этого не происходит.
Ведь нигде не рассказывают, что у нас что-то сломано. В поликлинике была ситуация: доктора, который посоветовал сделать МРТ платно (он так и сказал: «у нас МРТ только для стационарных больных»), когда пациентка пожаловалась, его уволили. Как отреагировал главврач? Он сказал, этот врач будет уволен. Зачем бороться с очередью или чинить аппаратуру, когда можно уволить врача, который проболтался?
Аппаратура, которая давно вышла из строя, продолжает числится на балансе в Калининградской областной больнице, как функционирующая.
У любой аппаратуры есть срок бесперебойной работы. Есть износ. У людей есть износ, что говорить про машины. Есть определенный процент износа. Им оборудованием нельзя пользоваться бесконечно. В отделениях стоит сломанная аппаратура, которой не пользуются. Это стоит денег. Любой врач или заведующий, которые пытаются что-то исправить – на галочке у начальства. У них уже есть выговор для того, чтобы при надобности его быстренько уволить, чтобы он меньше разговаривал. В чести только те, кто помогает создать иллюзию красивой картинки.
Если вдруг закупается новое оборудование – об этом такой шум. Это так афишируется. Мы обучили специалистов новому методу лечения – сейчас нам поставили аппараты КМО. Это здорово, но капля в море. Это важно и может спасти несколько жизней, но мы же мыслим в общих масштабах.
Я не только об оборудовании говорю, а об элементарном хирургическом инструментарии. Мы кричали нашему руководству: пожалуйста, закупите нам новые инструменты. Потом нам надоело об этом кричать, мы стали просить: пусть их просто наточат. Например, ножницы. Мы сами их точим, хотя есть специальные люди, которые занимаются наточкой этого инструментария. Они делают это за деньги. Но добиться от нашего руководства, чтобы хотя бы точили инструменты — невозможно. Мы пытались.
Проблемы со снабжением испытывают практически все отделения КОКБ, в том числе те, которые появились совсем недавно. Молодое отделение, несмотря на укомплектованность новым дорогостоящим оборудованием и кадрами, испытывает нехватку элементарных «расходников».
Открылось новое отделение – микрохирургии глаза. На прошлой неделе заведующая отделения говорила, что им не пришли расходники. Казалось бы, новое отделение, новое оборудование, кадры?! Всё есть, но нет инструмента, чтобы работать. Не хватает элементарных вещей.
Это только часть проблем, существует также нехватка медикаментов.
Недавно не было простых обезболивающих: «Анальгина» и «Кетопрофена». Мы говорили: ребят, ну как оперировать без обезболивающих?
Нам говорят: вы, доктора, сами во всем виноваты — плохо пишите истории болезней: где-то подпись не поставили, а где-то галочку – за это больницу штрафуют страховые компании, поэтому денег нет. На последней пятиминутке наше руководство сделало заявление: «Нечего ныть и жаловаться, что у вас чего-то нет. Работайте тем, что есть. Делайте то, что можете.
ОМС – это не самые большие злодеи. Вот, представьте себе человека, который идёт по лестнице с дырявым кошельком. На каждой ступеньке у него высыпаются деньги. То есть все эти деньги остаются не на одной ступеньке. Они рассыпаются по всей лестнице.
Вы знаете сколько статей расходов в областной больнице? Мы знаем о них, мы видим. Но они деньги мимо проходят. Например, есть такая статья расходов: областная больница якобы закупает нам форму. Это не так! Мы покупаем форму сами. Форма стоит в зависимости от предпочтений – от 1000 рублей. Я не знаю точную цифру врачей в нашей больнице. Но без подозрений можно заложить 2 000 рублей на человека. Если работает человек 500… Сами считайте. Я знаю, что такая статья расходов заложена, но не осуществляется.
Вы думаете, что у нас пациенты поступают и мы их лечим тем, что есть? Это не так. Потихонечку говорим на ушко, какое лекарство нужно купить. Так это делается. Пытаемся как-то договариваться с людьми, вместе пытаемся выйти из ситуации. Но одно дело, когда нужен какой-нибудь послеоперационный пояс за 300-500 рублей, а другое дело, когда для пациентов нет химиопрепаратов (такое тоже часто бывает), а одно введение такого препарата стоит 250 тыс. рублей
Химиопрепараты – они приходят, но в ограниченном количестве. Допустим у нас есть препарат, но только на десять человек. Эти десять человек уже расписаны. Причем, вы зря думаете, что это люди по блату. Просто им повезло, они оказались в нужное время – они и получат этот препарат. Все остальные будут ждать.
Этот препарат появится, но придется ждать в очереди. А для раковых больных ожидание в очереди бывает фатальным фактором. Вся область знает, какая у нас ужасная ситуация с очередями на химиотерапию.
Мне очень жалко химиотерапевтов. Химиотерапия — очень тяжелое лечение. Чтобы человек выдержал химиотерапию, ему нужно назначать сопутствующую терапию. Но она не предусмотрена в том виде, в каком должна. В Москве там все эти препараты есть. Пациенты все выдерживают химиотерапию. Выдерживают все нужные курсы. То есть они получают всю ту помощь, которая им от химиотерапевтов нужна.
У нас такого нет. У нас назначаются щадящие схемы, чтобы человек не умер от химеотерапии. Но вы поймите, щадящая схема и лечебная — это небо и земля. У нас люди умирают от химиотерапии, от осложнений, потому что нет сопутствующих препаратов, чтобы человек выдержал. Но мы пытаемся спасти человека. Да мы лечим людей, спасаем их, помогаем — проводим все мероприятия в полном объеме. Такое бывает.
Но очень часто возникают ситуации, когда человеку нужно более сложное лечение или органосохраняющее лечение (когда можно сохранить человеку органы и качество жизни), но мы не можем этого сделать потому, что у нас нет ресурсов.
Мы говорим с вами сейчас только об одной из проблем — проблеме снабжения. Есть проблема кадров: медсестры и санитары. Санитары — они выполняют очень важную роль. Это кажется, что они просто бегают и моют полы, но это не так. Они делают много работы, иногда даже за медсестер, которых тоже не хватает. В наших ординаторских моются полы раз в неделю, хотя это противоречит всем санитарно-эпидемиологическим нормам.
Медсестер в два раза меньше, чем должно быть. Представляете, какая на них колоссальная нагрузка. Они носятся целый день как сумасшедшие. Нагрузка на врачей. В стационаре это еще более-менее не чувствуется, но в поликлинике — это ад. Люди записаны, всё равно образуется очередь на прием, т.к. другие приходят и пытаются вклиниться — у них бывают срочные ситуации. Нам отведено 12 минут на пациента, но получается, что даже их нет.
Чтобы вы понимали, я не пытаюсь защитить своих коллег. Как в любой сфере и в любом виде деятельности, в медицине есть тоже некомпетентные доктора. Такие есть, и я их не защищаю. Есть очень опытные доктора: рукастые и головастые, но и они могут совершить ошибку. От этого никто не застрахован – мы люди, а не роботы.
Вот представьте поликлинику. Заходит пациентка с талоном. За ней следом заходит другая пациентка и кричит, что её обязаны принять. Залетает третья, кричит: подпишите мне справку. Конечно, ты отвлечешься, ты можешь что-то забыть, недосмотреть или проглядеть. Понимаете, нам создали такие условия, в которых очень просто совершить ошибку.
Я не пытаюсь кого-то оправдать, я говорю о том, что сама система создана таким образом, что мы ходим по острию лезвия.
В этом году после общественного резонанса в больницы Калининградской области нагрянула проверка. О ней руководству КОКБ было известно заранее. Врачам велели молчать о проблемах медучреждения.
Предупреждают – это раз. Они приехали после скандала, связанного со смертью девочки из Гусева. Они начали проверять все калининградские больницы. Главврач сразу ретировался. Он куда-то исчез – испарился. У него возникли срочные дела. Ещё он любит на больничный уходить. Расхлебывать всю эту кашу остался его заместитель. На пятиминутке нам сказали: «ребята, будет проверка, у нас все есть, у нас все хорошо. Не надо никаких бунтов и митингов. Ведите себя прилично.
После проверки замглавврача «сидел измотанный и несчастный». «Естественно он много «хорошего» услышал. Он с обидой и злостью сказал нам, что не надо ныть и жаловаться, делайте, что можете с тем, что есть.
Ну, и что эта проверка? Да, они сказали: «ребят, у вас всё плохо». А что дальше? Это была проверка ради проверки. Это была проверка ради того, чтобы сделать вид, что вышестоящее руководство что-то делает, и как-то исправляет ситуацию. Не для того, чтобы улучшить ситуацию. Просто для того, чтобы создать вид бурной деятельности.
Между тем, в прессе развернута травля врачей, усугубляются отношения с пациентами.
Вы понимаете, для чего это все? Не только для того, чтобы лед тронулся. Сейчас наше руководство действует по принципу разделяй и властвуй. Оно поставило врачей и пациентов по разные стороны баррикад. Настроило пациентов против врачей, а врачей против пациентов. Поэтому ни у одной из сторон нет возможности увидеть полную картину происходящего — на это просто нет времени.
Пока ты как пациент злишься на врача, или как врач злишься на пациента — всё другое перекрывается. Всё это подпитывают СМИ. Общая часть СМИ действует таким образом. Вы видели вообще в наших СМИ что-то о том, как врачи спасают жизни? Делают какие-то шаги по спасению пациентов? Их очень мало в общей массе.
Но много статей, где врачи – убийцы и негодяи. Но таких ситуаций гораздо меньше, чем ситуаций каждодневного героического подвига. Я не говорю сейчас о себе, я говорю о своих коллегах. Мы пытаемся вылечить людей тем, что есть! Мы как мини-изобретатели: у нас нет чего-то — мы с чего-то другого слепили и сделали. Так происходит каждый день, пока хватает нашей смекалки, энтузиазма и терпения. Но с каждым годом умирает все больше людей.
Это происходит не только в больницах, на руках у родственников, и потом вызывает общественный резонанс. Люди умирают дома. Сколько сильных, волевых с точки зрения медицины, молодых мужчин накладывают на себя руки из-за болевого синдрома, которые провоцируют раковые заболевания?! Это всё не освещается так, как есть на самом деле.
Просто есть очень удобный способ свалить все эти проблемы на врачей. А на нас, врачей, чтобы не начинали думать, почему так происходит, на нас натравливают пациентов, и пока мы с ними разбираемся, разгребаем весь этот бардак в поликлиниках и стационарах, пока мы разгребаем ворох бумаг, который ширится с каждым днем, каждый месяц у нас появляется какая-то новая бумажка, новая запись, новая галочка в истории болезни, пока мы это разгребаем, нам некогда предпринимать какие-либо усилия, чтобы изменить ситуацию в медицине.
Со стороны пациентов кажется: ну, вы же – врачи, и видите, что происходит – соберитесь, сделайте что-нибудь: бунт или забастовку… Но кто будет работать? Кто будет лечить людей?
За мной нет никакой волосатой руки, которая в случае чего меня поддержит – мам, пап, тёть, дядь или министров. Денег за мной тоже не водится. То есть если я выйду более открыто, меня просто уволят и все. Об этом просто забудут.
А пока врачи и пациенты выживают сами, как могут…"
